Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

    ХРОНИКИ НАРОДОВ. БОГИ И ДЕМОНЫ.

    ЧАСТЬ V

    Химера

                                                                                А ночью луна пела:

                                                                                О забытых навсегда городах,

                                                                                О потерянных следах

                                                                                И замерзшем одиночестве.

                                                                                А луна все знала,

                                                                                Но поклялась вечно молчать,

                                                                                Только колючему ветру

                                                                                Доверяла она секреты…

    В душе каждого из нас есть темные места, которых мы стараемся избегать. Мрачные, лишенные света углы, полные смутных, едва различимых форм, неясных, пугающих мыслей и желаний. Это владения Химеры, изменчивой властительницы теней.

    О происхождении этого загадочного, могущественного существа ходит множество легенд. Одну из них, наиболее распространенную среди людей и эльфов, я уже пересказывал в главе о создании нашего мира. Однако это не единственная версия. Например, гномы верят, будто Бледная Старуха (так они ее именуют) появилась на свет из яйца, снесенного первым великим василиском. Огромные крылатые ящеры, взглядом превращавшие своих жертв в камень, обитали на вершинах Торгорского Кряжа и Арганайского Хребта до появления в мире разумной жизни. Первыми пришли эльфы и, поселившись среди южных гор, извели василисков под корень. Северные ящеры продержались гораздо дольше, но Глубинная Империя тоже не стала церемониться с ними впоследствии: гномы, мастера ловушек и капканов, расправились с василисками всего за несколько поколений – в те времена у них даже существовала Гильдия Трапперов, специализировавшаяся на уничтожении чудовищ и потом упраздненная за ненадобностью. Так вот, якобы первый василиск являлся отцом и матерью (считается, что эти существа были двуполы) Бледной Старухи, взявшей в свои руки власть после исчезновения Ушедших Богов. Подгорные мастера относились к ней с уважением – возможно, потому что сами жили в пещерах, среди темноты и теней.

    Кстати говоря, легенда о родстве Химеры с василисками имеет под собой некие основания. У всех четырех народов представления о внешнем виде богини вполне сходны: она обычно описывается и изображается как высокая худая женщина со змеиной кожей. Голову ее закрывает сплошная маска, прячущая лицо, ибо глаза Химеры способны обратить любого, заглянувшего в них, в камень. Это она унаследовала от своих предков. Чаще всего Хозяйка Теней представляется беременной. Это очень древний мотив, связанный с предсказанием о том, что, как только у Химеры родятся дети, миру наступит конец. Уже много столетий подобные предания не рассматриваются всерьез и не пользуются популярностью, но традиция есть традиция – даже на относительно новых барельефах, фресках и иллюстрациях Ночная Госпожа изображается с внушительным животом. Это и есть эталон, неизменный в течение веков. Любые другие детали ее облика варьируются от эпохи к эпохе и от народа к народу.

    Орочьи племена никогда не поклонялись Химере и не воспринимали ее всерьез. Она была слишком сложна для их восприятия – варвары четко делили мир на черное и белое, на плохое и хорошее, и серому, промежуточному, в такой картине не находилось места. Впрочем, при первом и последнем настоящем кагане, Дерзаге Каге, элита племен попыталась наладить общение с Химерой: по слухам, они провели несколько ритуалов в разрушенном эльфийском храме Первых-Песен-Луны, превращенном в важный орочий форт, контролирующий всю Долину Красных Камней в сердце Карраз-Гула (см. трактат «Воспоминания о Странствиях» за авторством сэра Бистола Тишайшего). Что это были за ритуалы и чем они закончились, неизвестно – орки не ведут летописей и не фиксируют никаких событий – однако с тех пор в арсенале племенных шаманов появились новые, непривычные заклинания. Наиболее известным из них считается укрепление щитов костями павших воинов, благодаря чему бойцы, несущие эти щиты, могут создавать перед собой особые колдовские барьеры.

    Люди и эльфы, напротив, поклонялись Химере с давних времен. Возможно, именно поэтому они считают ее очень древним созданием, воплощением одной из основополагающих сил вселенной. Однако, если среди эльфов она почитается наравне с остальными богами, то в людских королевствах химеропоклонники издревле преследовались и презирались, подобно преступникам или прокаженным. С самого начала своего существования люди знали, что от теней не стоит ожидать ничего хорошего, что темные искусства позволяют достигнуть лишь видимости могущества, но требуют слишком многого взамен.

    Правда, всегда находились те, кому казалось, будто путь сквозь мрак короче и легче, чем обычная жизненная дорога, полная ухабов, препятствий и несправедливости. Находились даже те, кто выбирал служение Королеве Теней сознательно, абсолютно четко понимая, какую цену придется заплатить. Такие люди есть в каждом поколении, и, несмотря на то, что их никогда не бывает много, черные дела, совершенные ими, живут веками, отравляя существование целых народов.

    Еще на заре человечества мудрецы предостерегали молодое поколение от обращения к Химере. Безликая Богиня (так она поначалу именовалась среди северных племен, а затем на территории Круллхольма) стала настоящим пугалом, она часто фигурирует в летописях и документах тех времен в качестве первопричины любых несчастий и бед.

    Несмотря на все суеверия, в текстах, посвященных Ночной Госпоже, нередко встречаются вполне здравые размышления, справедливые по отношению к представителю любого народа – размышления о природе зла как такового, о взаимосвязи совести и судьбы, о том, как сделать выбор между тьмой и светом. В качестве примера позвольте привести следующий фрагмент:

    «Химера – богиня лжи, обмана, двуличия и лицемерия. Химера – богиня примитивных желаний и низменных страстей. Химера – повелительница существ, таящихся в пересохших глубинах человеческих душ. Она повелевает жадностью, завистью, злобой и похотью, будит беспринципное, бесстыдное начало в человеке, заставляет совершать поступки, о которых приходится жалеть в течение всей оставшейся жизни. Химера будит тягу к познанию, наполняет человеческий разум волей к победе над окружающим миром. Она отвратительна и прекрасна одновременно – в ее власти даровать своему чемпиону долгую жизнь и красоту, открыть перед ним самые древние тайны вселенной, но в уплату потребует поистине ужасающих свершений. Суть Химеры – равновесие. Получив что-то, ты должен лишиться столь же ценного. Не верь Химере, не поддавайся ее обещаниям и увещеваниям, не слушай ее историй, не соглашайся с теми, кто рассказывает, как хорошо и выгодно служить ей. Не позволяй сомнениям поселиться в своем сердце, ибо как только ступишь ты на тропу служения, обратного пути уже не будет. Помни об этом, когда придется делать выбор.

    Множество несчастных, прельстившись соблазнами и возможностями, поддавшись Химере, стали ее жертвами, обреченными на несчастье. Нелегко отвергнуть ее предложения – ибо взывает она к самым основам нашего бытия, будит в нас зверя и говорит с ним, а зверь не рассуждает о последствиях, губительных не только для несчастного, но и для всех вокруг него. То, при одной только мысли о чем раньше бешено стучало сердце и перехватывало дыхание, теперь становится привычным и обыденным. Зло из запретного плода превращается в повседневную, привычную реальность, а ты из творения Богов превращаешься в нечто бессмысленное и пустое, банальный инструмент, который выбросят, как только пропадет в нем нужда…»

    Тем не менее, несмотря на столь убедительные и умные поучения, Химера всегда находила путь к сердцам нужных ей людей. И если на заре человеческой цивилизации ее слугами в основном были изгои, сумасшедшие и шаманы, то в более позднюю эпоху она склонила на свою сторону элиту общества: рыцарей, благородных дворян, богатых купцов, даже членов королевских семей. После крушения династии Железноглазых, которые сурово карали за применение черной магии, мода на темную сторону сверхъестественного начала постепенно захватывать лучшую часть населения Трех Королевств. К началу пятого века до Последнего Мора почти во всех знатных домах проводились сеансы вызова духов, представители благородных семейств все чаще обращались за помощью к колдунам и ведьмам, многие из них сами взялись за изучение содержимого запрещенных книг. Именно так, из невинных и безобидных на первый взгляд забав выросло то, что гораздо позже стало именоваться сектой Повелителей Теней.

    О тех временах написано немало пугающих книг и сложено немало тоскливых баллад, но лучше всех безысходность и отчаяние сумел передать сэр Игвар Лихая Стрела, известный не только как один из искуснейших стрелков Трех Королевств, но и как талантливый писатель, оставивший будущим поколениям объемные воспоминания, рассказанные прекрасным языком и предельно откровенные – настолько откровенные, что его книга, изданная в типографии Третьей Цитадели Алхимиков, так никогда и не попала в библиотеки Паладинов. Орден категорически отверг сей труд, объявил его лживым и еретическим, бредом сумасшедшего. Тем не менее, большинство историков нашего Братства придерживаются иной, диаметрально противоположной точки зрения. Сэр Игвар жил на рубеже третьего и четвертого веков, в эпоху наивысшего расцвета Погонщиков Теней, и, будучи одним из немногих незатронутых этой чумой членов Ордена, стал свидетелем большинства темных свершений секты. Сэр Игвар, посвятивший жизнь служению народам Трех Королевств, не раз рисковавший ей в битвах с зеленокожими кочевниками, исчез бесследно в 382 году до Последнего Мора. Он отправился в свою усадьбу Раммнор, что находилась на границе Круллхольма и Стогворда, но так никогда до нее и не добрался. Поисковые партии, отправленные Орденом и семьей сэра Игвора, смогли найти только уздечку его коня, ножны меча, да несколько клочьев плаща на колючем кустарнике. Славный рыцарь пропал навсегда вместе со всеми своими сопровождающими: двумя оруженосцами, конюхом, племянником-сквайром и молодой стряпухой. Орден официально объявил, что этот крохотный отряд подвергся нападению разбойников. Я, конечно, не специалист, но лесные грабители редко уничтожают все возможные улики, включая тела жертв. У меня нет права делать определенные выводы, но здравый смысл подсказывает: если ищешь виновников преступления, всегда ищи тех, кому оно выгодно. Как бы то ни было, копия мемуаров сэра Игвара к тому времени уже лежала в хранилище Третьей Цитадели. Сейчас я предлагаю вашему вниманию небольшой отрывок из этого объемного и по-настоящему страшного труда:

    «Меня разбудил шум. В башнях Заставы никогда не бывает полной тишины: сменяются караулы, часовые окликают проходящих, в коридорах гремят смехом послушники и рыцари, засидевшиеся допоздна в оружейной или таверне. За семь с лишним лет я успел привыкнуть к подобному, и всегда спал крепко, несмотря на происходящее за стеной. Но на этот раз шум оказался совершенно иного свойства.

    Крик был очень слабым – это я понял, еще не успев полностью придти в себя – едва различимым. Где-то далеко внизу, то ли на первых этажах, то ли в подвалах. Похоже, женский. Открыв глаза, несколько томительно долгих мгновений я лежал на спине, всматриваясь, вслушиваясь в окружающую темноту, стараясь уловить хоть отзвук, хоть обрывок того, что выдернуло меня в реальность. И когда уверенность в том, что крик явился мне во сне, почти заставила веки опуститься, я вновь услышал его: пронзительный, отчаянный, но приглушенный расстоянием и толщиной разделяющих нас перекрытий.

    Я встал с кровати, нашарил огниво, зажег с его помощью факел, висевший в скобе у двери. При свете быстро натянул штаны, накинул перевязь с палицей и кинжалом. Открыв дверь, вышел в коридор, постоял некоторое время, прислушиваясь – мой разум еще не очистился от сонного тумана, и потому мне не сразу удалось понять, каким путем нужно следовать, чтобы добраться до источника пугающего звука.

    Подумав, я толкнул дверь в соседнюю келью, которую занимал мой друг Бергран. Он спал, как младенец, и, несмотря на то, что я тряс его за плечо со всей возможной силой, пробуждался невероятно медленно.

    - Что за сеута? – спросил он наконец, протирая глаза.

    - Женщина кричит, - объяснил я шепотом. – Слышишь?

    Он прислушался, потом помотал головой:

    - Нет. Тихо все.

    - Кричала, - настаивал я. – Точно. Внизу.

    - Да не переживай, - отмахнулся Бергран, начиная переворачиваться на другой бок. – Скорее всего, Джарра новую пассию привел, никак не нарезвится…

    Крик раздался снова. Бергран мгновенно сбросил с себя оцепенение, сел на кровати.

    - Нет, - пробормотал он. – Это вряд ли Джарра.

    Мой друг поднялся и начал спешно собираться.

    - Дело тут нечисто, - говорил он, натягивая бриджи. – Что-то такое я слышал несколько дней назад, только там вроде бы паренек кричал. Еще подумал сквозь сон, мол, послушник с лестницы упал или еще чего… а наутро забыл начисто.

    - Проверим, - сказал я. – Кто там с лестницы падает.

Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

    Закончив одеваться, Бергран запалил свой факел от моего. Мы вышли из кельи, начали спуск, стараясь ступать как можно тише и не обмениваться словами попусту. Первая заповедь разведчика – не выдать себя. Не так важно узнать что-нибудь необычное, как остаться незамеченным самому. После каждого шага мы замирали и прислушивались, одновременно и стремясь услышать очередной крик, и страшась этого. Легкий шорох наших одеяний, напряженный стук сердец, шум дыхания – все это, казалось, звучало настолько громко, что целая башня должна сотрясаться от грохота.

    Мы покинули жилые уровни, добрались до складов. Воплей давно уже не было слышно, поэтому нам пришло в головы, что, возможно, их источник располагается где-то здесь. Бергран и я бродили среди бочек и ящиков, освещая тусклыми факелами углы, полные паутины и крысиного помета. Скажу откровенно, у меня появилась вполне отчетливая мысль, будто нам все только почудилось. Может, кричала какая-нибудь птица? Выпь не водится в здешних местах, но мало ли…

    В этот самый момент свет моего факела выхватил из темноты бледное лицо с вытаращенными глазами, и мне лишь чудом удалось не заорать от ужаса. Глаза, не моргая, смотрели на меня, а губы, бескровные, синие, трясущиеся, кривились в безуспешной попытке что-то сказать.

    - Берг, иди сюда! – громким шепотом позвал я своего товарища. Он подошел, осветил худую фигуру в исподней рубахе, запачканной кровью.

    - Ушедшие Боги, - пробормотал Бергран. – Это же Джарра!

    И точно. Теперь я узнал его, нашего соратника и близкого друга, грозу всех наивных девичьих сердец на десять миль вокруг. Джарра, прозванный Степным Лисом за свои подвиги в войне против орков и за огненно-рыжую шевелюру, выглядел лет на двадцать старше своего возраста. Волосы его поседели, глаза ввалились, а кожа приобрела серый, землистый оттенок. Не спуская с нас взгляда, он изо всех сил старался выговорить какое-то слово, но дрожь, бившая его тело, не позволяла.

    - Успокойся, дружище, - сказал Бергран. – Тебе нечего бояться. Мы нашли тебя, все хорошо.

    У меня все внутри перевернулось от этих фраз. «Хорошо». Мы находились настолько далеко от «хорошо», насколько возможно. И совсем скоро могли оказаться еще дальше.

    - Хим… Химера, - произнес Джарра. – Ночная Госпожа…

    Сказать, что услышанное потрясло нас, значит, ничего не сказать. Разговоры о последователях Химеры уже несколько месяцев бродили среди гарнизона нашей Заставы. Из уст в уста передавались мрачные слухи о том, что двух или трех послушников застали за справлением запрещенного ритуала, во время которого они пытались принести в жертву козленка или кота или даже младенца. Поговаривали, будто среди пойманных был некто, уже посвященный в рыцари, будто у него отыскали книгу черных заклятий. Один утверждал, что книга называется «Химеронария», другой клялся, что сам видел ее и успел прочесть название «Слова Теней» на обложке. Командование гарнизона всячески пресекало подобные разговоры – дело доходило даже до телесных наказаний – но по-настоящему повлиять на ситуацию оказалось не в состоянии. Слухи продолжали множиться. Разумеется, наименее суеверные, вроде меня и Берграна, или добродушные весельчаки, вроде Джарры, мало обращали на них внимания. Однако, как теперь выяснялось, зря.

    - Что? – переспросил Бергран. – Химера?

    Джарра кивнул и указал рукой в пол:

    - Там. Внизу…

    Вдруг вновь прозвучал крик, очень близко, прямо под нами. Высокий, явно женский, он состоял лишь из боли и страха, скрученных в плотный, рвущий уши канат предсмертной агонии.

    - Боги! – простонал еле слышно Джарра. – Они же убьют ее… мою крошку.

    Итак, он действительно привел в Башню девицу. Но вместо страстной ночи любви их ожидало нечто поистине ужасное.

Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

    - Жди здесь! – прошептал Бергран, и я понял, что он собирается спуститься за ней. Мне ничего не оставалось, кроме как идти за ним. С неизбывным стыдом вспоминаю тот момент колебания, то краткое мгновение в темном складе, когда я взвешивал, стоит ли мне последовать за своим товарищем или лучше вернуться на верхние этажи за помощью. Второй вариант представлялся наиболее разумным, но в таком случае несчастная девушка точно была бы обречена. Мне никогда не забыть тех нескольких секунд, не забыть взглядов моих друзей, их лиц, освобожденных из мрака светом факелов. Никогда не забыть холодного пота, лившегося по моей спине. Легко быть храбрым, стоя в строю соратников, видя привычного врага далеко впереди. Совсем иное – столкнуться с тем, о чем не имеешь ни малейшего представления. И по сей день я каждое утро спрашиваю себя, правильное ли решение тогда принял.

    - Пошли! – рявкнул я, нащупывая на перевязи рукоять палицы. – Быстрее!

    Бергран хлопнул Джарру по плечу, и мы направились к спуску. Здесь им служил широкий люк в полу, ведущий на нижний, полуподвальный уровень складов. Я откинул его в сторону, открыв пыльную деревянную лестницу, уходящую в густую тьму. От одного ее вида душу сковывал безжалостный арганайский мороз. Что бы ни скрывалось там, внизу, мы со своими факелами будем представлять для него идеальную мишень, в то время как сами станем тыкаться из стороны в сторону, словно слепые котята.

    - Ну, - повернулся ко мне Бергран, доставая булаву. – Воля Ушедших с нами!

    Он пошел первым. Я все-таки последовал за ним, чувствуя себя невероятно уязвимым и беззащитным, обнаженным младенцем среди голодных волков.

    Факелы не помогали. От них вообще не было никакой пользы. Огонь просто горел, но не мог рассеять темноту вокруг. Ни на палец, ни на полпальца. Я не видел товарища, не видел собственных рук, не видел ничего, кроме пламени, однако погасить его не решался – остаться лицом к лицу с окружающей чернотой было выше моих сил.

    Что-то двигалось рядом. Неслышное, невесомое, оно выдавало себя только легкими движениями воздуха. Я пару раз взмахнул булавой, надеясь попасть в это существо, но оружие рассекало лишь пустоту.

    - Темно, как в Заровой подмышке, - прошептал впереди Бергран. Или не впереди. Сзади? Откуда донесся его голос? Я понял, что уже некоторое время не вижу огня его факела, понял, что давно потерял чувство направления, и солнечное сплетение мое начало превращаться в котел бурлящей паники.

    - Берг? – окликнул я его шепотом. – Берг, ты где?

    Нет ответа. Тьма была полна угроз, смертельных опасностей. Моя гибель подошла вплотную, подобралась незамеченной, и теперь нависала надо мной, готовая обрушиться, смять меня, раздавить, поглотить совершенно бесшумно. Всей поверхностью своего тела я чувствовал взгляд. Взгляды. Злые. Пустые. Голодные. Я ощущал движение за своей спиной, впереди, по бокам. Они были повсюду. Я уже открыл рот, чтобы позвать Берга еще раз, но тут факел погас.

    И сразу - каким-то странным, до сих пор непонятным способом – мне удалось увидеть их. Как только пламя умерло, тьма вокруг стала проницаемой для моих глаз. Подвал был полон людей. Черные рясы, глубокие капюшоны, скрывающие лица – никого из них не удалось узнать. Они стояли в два ряда, образуя неширокий коридор, ведущий от меня к дальнему углу помещения. И там…

    Даже описывать это невероятно тяжело. Пальцы начинают дрожать, а в горле пересыхает. Не знаю, каким чудом мне тогда удалось уцелеть. Возможно, они специально оставили меня в живых, чтобы было кому поведать об ужасной истине, таящейся по другую сторону мироздания.

    В дальнем углу стоял на коленях Бергран. А над ним возвышалось существо, которое я всеми силами старался забыть на протяжении многих лет, прошедших с тех пор. Я топил воспоминания в вине, пытался уничтожить их с помощью особых составов и смесей, однако они и по сей день остаются столь же живыми и яркими, словно все произошло только вчера. Словно кошмар окончился лишь сегодня утром.

Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

Хроники народов. Боги и Демоны. Часть пятая - Химера

    Это было нечто среднее между женщиной и змеей. Раздувшееся, невероятно удлинившееся тело покрывала синеватая пятнистая чешуя, тонкие руки, тянувшиеся к горлу Берграна, извивались, будто были лишены костей, а лицо… ох, Ушедшие Боги, каждый день я мечтаю о том, чтобы тогда мне не хватило храбрости увидеть его, чтобы душа моя сломалась мгновением раньше, чтобы я повернулся и бросился бежать прежде, чем успел рассмотреть эти ужасные черты. Лицо еще искажала предсмертная агония несчастной девушки, чье тело использовала темная богиня для воплощения, и сквозь эту агонию проступали новые, нечеловеческие черты. Рот слился с носом, превратившись в уродливую пасть, полную острых, тонких, как иглы, клыков, с которых тягучими струйками сочилась бледная жидкость. Глаза, круглые черные ямы, бездонные колодцы, окруженные сеткой черных трещин, безмолвно приказывали мне замереть, застыть на месте, покорно ждать неминуемой, мучительной смерти.

    Еще секунда, еще одно короткое мгновение – и я бы повиновался. Но тут последние обрывки храбрости сдул ледяной ветер страха, ноги сами понесли меня прочь, назад, вверх по лестнице. Ни один из стоявших сектантов не попытался помешать мне, они лишь провожали меня насмешливыми взглядами из-под низко надвинутых капюшонов. Не помню, кричал я или нет, не помню, видел ли наверху Джарру, не помню, как добрался до своей кельи и забаррикадировал дверь с помощью кровати и шкафа. Первое, что всплывает в сознании: я сижу на подоконнике, готовый броситься вниз, если она войдет в келью – в том, что моя баррикада не сможет остановить ее, я не сомневался ни секунды. Сижу на подоконнике и вижу, как поднимается на востоке солнце. Помню надежду, которую зажгли в моем сердце его лучи. Откуда мне было знать, что настоящий кошмар еще только начинается…»

    Следом автор подробно описывает свои дальнейшие злоключения. Утром он отправился к командиру гарнизона Заставы, требуя обыскать нижние уровни, утверждая, что его друзья пропали. Несколько человек спустились в подвал, но не нашли ничего подозрительного. Стали выяснять, кто именно исчез – и выяснилось, что ни человек по имени Бергран, ни человек по имени Джарра никогда не служили на этой Заставе. Выяснилось, что никто не слышал ни подозрительных звуков, ни криков, ни шагов. Сэр Игвар был вынужден покинуть Заставу и вскоре уволился со службы «по состоянию здоровья» - врачи Ордена пришли к выводу, будто у него случилось серьезное помутнение рассудка, вызванное постоянным напряжением. Официальное заключение гласит, что рыцарь страдал от «длительных, изматывающих видений» и не мог продолжать выполнение воинского долга. Сэр Игвар не отказался от своих «видений» и продолжал поиски истины. Его мемуары содержат немало интересных выводов о том, насколько глубоко «яд Химеры» проник в Орден. К чему это привело в итоге, я уже упоминал.

    Кстати, о ядах. В то же самое время начинается сотрудничество Паладинов с Братством Алхимиков. Наши лекарственные порошки, помноженные на целительную силу рыцарей, давали по-настоящему удивительный эффект. Вкупе с возможностью воскрешения они сделали Орден невероятно могущественной организацией. В те семьдесят-восемьдесят лет, что оставались до Краха Паладинов, они поднялись над Тремя Королями и самыми влиятельными баронами, заполучили огромные земельные наделы. Черная магия поднимала из земли мертвецов, способных сражаться без устали и страха, не требуя платы или еды. Абсолютная власть развратила благородных рыцарей очень быстро – всего за два поколения они из защитников превратились в угнетателей. О да, их отряды по-прежнему патрулировали западные рубежи Фархейма, отгоняя зеленокожих, на башнях Застав по-прежнему горели сигнальные костры. Но теперь Погонщики Теней защищали от орков себя и свою собственность.

    Их крах был быстрым и неожиданным. Однажды заклятие, поднимающее умерших, просто перестало работать. Скрыть это оказалось невозможно, и народ вскоре поднялся против колдунов. У рыцарей хватало искусных бойцов, чтобы одолеть ополчения и без помощи волшебства, но владыки Трех Королевств поддержали своих подданных: против Магистров выступили войска. Золотые Батальоны Круллхольма, Багряные Панцири Стогворда, Серебряные Топоры Нидгарда. Даже вольный город Иснар прислал объединенным армиям в подмогу несколько отрядов собственной гвардии.

    Погонщики растеряли не все свои умения. Им удалось распространить среди наступающих войск чуму, а также убить несколько высокопоставленных полководцев, прокравшись под прикрытием теней в лагерь. Но серьезно повлиять на исход противоборства они уже не смогли. Секта была повержена, большинство ее членов убито, а захваченных в плен вскоре начали жечь на кострах. Опухоль удалили, но организм при этом едва не погиб – Ордену Паладинов потребовалось целых двести лет, чтобы оправиться от потрясения. Только успешная война с Орочьим Каганатом вернула ему былую славу.

    Впрочем, Химера не являет собой чистое зло. Она, скорее, персонифицирует возможность. Она берет за руку и ведет на перекресток, где каждому нужно выбирать собственную дорогу. Если Сай’Джари – белая госпожа, светлая сторона Луны, то Химера – темная сторона. Но на самом деле между сторонами Луны нет никакого отличия. Разница – в глазах смотрящего. И кроме мрачных Погонщиков у Химеры есть и другие последователи.

    Например, наше Братство. Это страшная тайна, но, думаю, сейчас, когда мир пожирает огонь Мора Безумия, секреты уже не имеют значения. Алхимики всегда считали Химеру своей покровительницей, дарующей новые открытия, направляющей пытливый разум исследователя по нужной стезе. Вот почему василиск играет такую важную роль в символике Братства, вот почему никому и никогда не удавалось взять штурмом ни одну из наших Цитаделей. Вот почему старейшины алхимиков никогда не показывались на людях иначе как в широких робах – такое одеяние позволяет легко скрыть синюю чешую, которой порастают их плечи и спины. Однако, служим ли мы злу? Вряд ли.

    Мы сохраняем знания и добываем новые. Мы варим яды и готовим исцеляющие зелья. Мы создаем порох и горючие смеси, но мы же снабжаем рыцарей порошками, заживляющими раны. Вслед за своей владычицей, мы не встаем ни на чью сторону, лишь даем вам ключи. От любых дверей. Сквозь какую из них идти – выбор за вами.